Почему сторона обвинения настаивает на убийстве? (прения прокурора, часть 1)

Вновь напомним, что по мнению председательствующего судьи, обвинительный акт не соответствовал требованиям закона, о чем мы ранее писали здесь.

 

Между тем, дело было рассмотрено. Как указал прокурор в прениях: судебное следствие длилось 9 месяцев и было проведено более 30 судебных заседаний.

 

Давайте разберемся на основана версия следствия.

 

В обвинительном акте указано:

«В 2014 году между Рыжаковой М. и Пылаевым А. начались судебные тяжбы, относительно бракоразводного процесса, в ходе которых Рыжакова М. заявила последнему, что он не является биологическим отцом малолетней Пылаевой Елизаветы Александровны, 13.11.2012 года рождения.

В последующем, между Рыжаковой М. и Пылаевым А. согласно определения Специализированного межрайонного суда по делам несовершеннолетних от 08.06.2015 года заключено мировое соглашение, согласно которого, малолетняя Пылаева Е. проживала с отцом-Пылаевым А. и исключительно в выходные и праздничные дни малолетнюю Пылаеву Е.А.забирала Рыжакова М.»

 

Однако, все вышеуказанные обстоятельства были опровергнуты в ходе судебного следствия. Так, в частности, Пылаев А. подтвердил, что у него никогда не было сомнений в отцовстве Лизы. А стороной защиты были оглашено определение Специализированного межрайонного суда по делам несовершеннолетних от 08.06.2015 года, из которого следует, что место проживания Лизы было определено с матерью – Рыжаковой Мариной.

 

В этой части Пылаев А., отвечая на вопрос стороны защиты настаиваете ли вы на данных обстоятельствах, ответил, что нет, но раз уж прокурор так указал, значит тому есть основания. 

 

Между тем, следует отметить, что данные сведения изначально распространялись в социальной сети Facebook в общедоступной группе «правдаолизе», где Пылаев А. и его мама на протяжении длительного времени никак не отрицали данный факт, позволяя участникам группы распространять подобные сведения. 

 

Понятно, что Пылаевы способствовали распространению данных сведений намеренно, с целью создания для себя образа одинокого отца, воспитывающего дочь, и с целью «очернения» Рыжаковых. Но с какой целью данные недостоверные обстоятельства были указаны в обвинительном акте? С той же целью?

 

Следует отметить, что в своих прениях ни прокурор ни Пылаевы по данному обстоятельству ни не высказались, фактически, тем самым подтверждая недостоверность таких сведений.

 

Далее в обвинительном акте указано:

«Около 15 часов 30 минут Шмакова О. сев за руль транспортного средства–автомашины марки BMW РГНЗ 808 HUB05, и, находясь во дворе дома, не избрав, должных мер по обеспечению безопасности дорожного движения, не осмотревшись по сторонам, и не убедившись, что по правую и левую стороны от транспортного средства никого нет и можно беспрепятственно осуществлять выезд с территории дома № 23 переулка Кербулакский (ул. Банковая№ 3), Медеуского района г. Алматы, продолжила движение на автомашине по направлению в сторону выезда со двора дома, при этом в этот момент из дома во двор вышла малолетняя Пылаева Е., которая перегородила проезд Шмаковой О., на что у последней, будучи разозленной от сложившейся ситуации в семье, и испытывающей неприязненные отношения на почве ревности к малолетней Пылаевой Е.А. возник преступный умысел, направленный на причинение смерти заведомо малолетней Пылаевой Е.А. Шмакова О., действуя умышленно, с целью доведения своего преступного умысла до логического завершения и желая наступления общественно опасных последствий, используя транспортное средство, как орудие совершения уголовного правонарушения совершила наезд на малолетнюю Пылаеву Елизавету Александровну, в результате чего, от полученных повреждений малолетняя Пылаева Е. упала на землю, потеряв сознание.»

 

Согласно требованиям Уголовно-процессуального кодекса в обвинительном акте должны содержатся сведения о доказательствах, подтверждающих виновность обвиняемого. Но в этой части не указано чем доказываются такие обстоятельства.

 

Поэтому сразу перейдем к прениям прокурора, который, указывает на следующие доказательства, подтверждающие вышеуказанные обстоятельства:

«… Теперь же предлагаю вашему вниманию анализ доказательств свидетельствующих о виновности в инкриминируемом преступлении, обоснованности предъявленного обвинения. Несмотря на то, что по делу отсутствовали прямые доказательства дело было в замкнутом кругу родственников обеспечивающих друг другу алиби следователю удалось собрать все пазлы воедино и доказать вину подсудимых. Следует отметить, что ключевую роль в этом процессе сыграли эксперты, которые развеяли версию несчастного случая, связанного со статуей и собакой. Учитывая, что преступление было совершено в условиях неочевидности доказывание научным способом вышло на первый план. …» - констатировал прокурор.

То есть, сам прокурор констатирует, что по данному делу отсутствуют какие-либо прямые доказательства, поэтому «ключевую роль в данном процессе сыграли эксперты».

 

В этой связи хотелось бы сразу отметить, что согласно действующему законодательству

заключение эксперта должно быть исследовано и оценено. При исследовании заключения эксперта следует иметь в виду, что оно не имеет каких-либо преимуществ перед другими доказательствами и заранее установленной силы, подлежит анализу, сопоставлению и оценке в совокупности с другими доказательствами по делу. (п. 11 Нормативного постановления Верховного Суда РК № 16 от 26 ноября 2004 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам»)

 

То есть, заключения экспертов недостаточно для обвинения.

 

Между тем, прокурор продолжил:

«… Всего по делу касаемо механизма образования и времени наступления смерти,  причины наступления смерти было проведено 6 экспертиз. Из них, это чисто касательно механизма образования, из них по порядку сразу начну. В июне 2019-го года сразу после этих майских событий, в июне 19-го года самое первое заключение, относительно телесных повреждений было дано Хасановым за номером 1090. Он первым проводит экспертизу, в этой же экспертизе конечно же подтверждает версию смерти в результате наезда транспортным средством. …»

 

Отметим, что в ходе допроса эксперт Хасанов пояснил:

«Вероятным механизмом образования данных телесных повреждений является дорожно-транспортная травма… Дорожно-транспортная травма, без указания конкретного его вида. Допустим автомобильная, мотоциклетная, рельсовая, если касательно автомобильной травмы, внутрисалонная, выпадение, ну без указания …»

При этом, сам автомобиль он не исследовал.

 

Однако, затем отвечая на вопросы, адвокатов не смог обосновать почему нет повреждений, характерных при ДТП и не смог пояснить каким образом мог было совершено ДТП: наезд или еще что-либо…

 

Также, прокурор отметил:

«… Далее по хронологии идет уже сентябрьская экспертиза, август и идет сентябрьская экспертиза, комплексная судебная медико-криминалистическая экспертиза. В составе Курбангалиева, Сон, Мусина, Илиева. Это те лица, которые были допрошены в ходе судебного заседание. Это экспертиза если брать из казахстанских вот 5 наших касательно механизма образования, из этой 5 выделялась только Курбангалиевская экспертиза, которая исключала статую но не исключала собаку. Как мы все присутствующие здесь на судебном заседании мы все увидели на допросе он прямо заявил о том что эти зубы собаки они во первых не соответствовали, более того они сфальсифицированы, и ещё к этому же добавлю, что он сказал одежда была переодета…»

 

Однако, эксперты Курбангалиев, Сон, Мусина дали другие показания.

 

Так, допрошенный эксперт Курбангалиев, отвечая на вопрос прокурора, сообщил:

«В ходе производства нашей экспертизы мы изучили доводы сторон мы исключили первоначальные показания о том что на малолетнюю Пылаеву упала статуя. Мы изучили собаку подобную которой находилась на месте происшествия получили экспериментальные подтверждения, которые были сходны с ранами на теле Пылаевой. Далее были осмотрены автомобили, была изучена одежда, и по всем имеющимся признакам мы исключили варианты падения статуи, мы исключили вариант дорожно- транспортного происшествия.»

 

После чего состоялся такой диалог:

Прокурор Ашенов: «Мы на прошлом судебном заседании сами знаете тоже изучали заключение Хасанова, он говорит о том что телесные повреждения свидетельствуют, характерны для дорожно транспортного происшествия. Вы говорите что нет. Вот какие у у вас принципиально новые подходы, те которые могут категорично исключить что это ДТП либо это чисто ваше субъективное мнение?»

Эксперт Курбангалиев: «Ну во первых это мнение, которое построено группой экспертов, не единолично мной. Эксперт Хасанов в основном делает упор на то что имеется кровоизлияние в корне лёгкого, но это всего лишь один признак ДТП. Других признаков ДТП не выявлено. На одежде следов лако красочных, ударно скользящих воздействий, на сколько я помню также обнаружено не было. То есть на данном этапе я считаю что комплекса повреждения, характерных для дорожно транспортного происшествия просто не имеется. Далее я хотел сказать что последняя экспертиза которая была проведена с участием автотехника, там размеры вот этих отпечатков на лбу девочки не совпадают с размерами решетки БМВ Х 6.»

 

По сути, аналогичные показания дали и эксперты Мусина и Сон. Поэтому не понятно почему прокурор считает, что эксперты якобы подтвердили ДТП и тем более версию следствия. Более того, эксперт Курбангалиев, при допросе, пояснил, что у него нет доказательств фальсификации ран и смены одежды, а он лишь высказывает свои предположения о том, что раны сфальсифицированы и штанишки на Лизе были переодеты.

 

Хотели бы отметить, что эксперт – это лицо, обладающее специальными знаниями, которое привлекается для дачи научно-обоснованных заключений, а не личных мнений. Однако, прокурор довольствуется личным мнением экспертов, не обоснованных, считая их как заключение эксперта. Почему? Неужели за 5 лет следствия невозможно было добыть более существенные доказательства? Или может быть следовало признать, что произошел несчастный случай и перестать искать мотив и состав преступления, полагаясь лишь на чьи-то личные мнения?

 

Также, прокурор отметил:

«… Так вот из 5 вот этих экспертиз повторюсь, был третья экспертиза Курбангалиева, которая противоречила всем остальным. Далее пошла, четвертая Халимназарова, которая также все подтверждает и версию ДТП, исключает статую и говорит о фальсификации доказательств. О том, что вещи не могли быть без крови более того я скажу, что он сказал, что вещи должны быть я его процитирую «пропитаны кровью», я считаю что к словам такого эксперта и в целом ко всем экспертам в этой части нет вопросов…»

То есть прокурор заявляет, что эксперты расходятся с своих выводах, поэтому была назначена очередная экспертиза, проведение которой якобы было поручено Халминазарову, который якобы подтвердил версию ДТП.

 

Однако, о том, как и кому была назначена эта экспертиза, мы разбирались здесь. При этом, в ходе своего допроса эксперт Халимназаров, вопреки утверждениям прокурора, однозначно заявил, что он исключает версию наезда на Лизу БМВ Х6.

 

Таким образом, в своих прениях прокурор пришел к выводам, которые опровергаются экспертами. Более того, прокурор ссылается на личные мнения экспертов, которые они никак не могут обосновать и доказать, но которыми хоть как-то подтверждается версия следствия. В этой связи интересно что органом следствия были изъяты из материалов дела заключения специалистов Российской Федерации, которые, проанализировав заключения экспертов пришли к выводам, что заключения экспертов составлены без соответствующих исследований и научного обоснования, что ставит под сомнения законность и обоснованность их выводов. Данные заключения были приобщены судом к материалам дела, несмотря на возражения прокурора и Пылаевых. Поэтому не удивительно, что прокурор ничего не указал про данные заключения в своих прениях и предпочел проигнорировать их. 

 

Убедиться в сомнительных выводах прокурора можно посмотрев видео допросов вышеуказанных экспертов:
- Допросы экспертов Хасанова, Сон, Мусиной;
- Допросы экспертов Курбангалиева и Халимназарова.